Воздух сгустился, стал тяжелым и горьким на вкус. Темно-фиолетовая аура, словно клубы ядовитого дыма, заклубилась вокруг Офелии, отбрасывая зловещие, пульсирующие тени на землю. Каждый ее вздох вырывался с паром, а в глазах плясали отсветы той адской энергии, что копилась в ней за все четырнадцать неудачных жизней.

Красноволосый демон лишь усмехнулся, размахивая своим клинком, окутанным слабым голубым сиянием. Его аура была тоньше, аккуратнее, но отточенной, как лезвие бритвы.

— Двадцать пятый уровень? — его голос шипел, как раскаленное железо, опущенное в воду.

— Ты думаешь, цифры решают все? Здесь важна не грубая сила, а умение ею пользоваться!

Он не стал ждать ответа. Его атака была не молниеносным ударом, а чередой финтов и обманных движений. Он скользил, как тень, его клинок выписывал коварные петли, стараясь найти брешь в обороне Офелии. Он целился не в нее, а в ее ауру, пытаясь рассеять сгусток энергии, словно саблей рубя дым.

Но Офелия не защищалась. Ее темная манa реагировала на угрозу сама. Фиолетовый вихрь вокруг нее сжимался, уплотнялся, принимая удары на себя с глухим, резиновым звуком, поглощая энергию голубого клинка. Каждый блок отзывался в ее теле тупой болью, но вместе с болью приходила и ярость — та самая, что вела ее сквозь смерти.

— Хочешь поиграть? — прошипела она, и ее аура внезапно рванулась вперед, превратившись в щупальце с острым, как игла, концом.

Демон отпрыгнул с удивленной гримасой, но на его руке уже краснела тонкая линия пореза. Его уверенность дала трещину.

— Так ты не просто бездумный сгусток силы? — он снова улыбнулся, но теперь в его улыбке было больше злобы, чем насмешки. — Интересно!

На этот раз он атаковал по-настоящему. Его клинок вспыхнул ослепительно-голубым светом, он сделал выпад, нанося серию быстрых, точных ударов, предназначенных пронзить ее сердце, горло, живот. Офелия отбивалась собственным клинком из чистой маны, который она вытянула из своего энергетического кокона. Звук их столкновения был не металлическим, а похожим на раскаты грома — низким, вибрационным, сотрясающим кости.

Она была сильнее. Каждый ее удар заставлял демона отступать, его руки немели от отдачи. Но он был опытнее. Он использовал ее мощь против нее самой, уворачивался в последний момент, заставляя ее раскачиваться и тратить силы впустую.

— Управляй гневом, девочка, — язвительно бросил он, увернувшись от очередного сокрушительного удара, который вместо него врезался в скалу, расколов ее надвое.

— Или он сожрет тебя изнутри!

И в этот момент Офелия поняла. Он прав. Ее ярость слепа. Она метается, как зверь в клетке. Она сжигает ману с ужасающей скоростью. Нужно успокоиться. Принять тьму, а не позволять ей управлять собой.

Она закрыла глаза на долю секунды. Вспомнила холод пустоты, в которую падала. Вспомнила безразличие мужчины с нимбом. Вспомнила все свои смерти. И ее аура изменилась. Из бушующего урагана она превратилась в плотное, холодное, маслянистое облако. Она перестала бездумно атаковать и сконцентрировалась вокруг ее рук, сгустившись до состояния черной стали.

Демон, почувствовав изменение, на мгновение замер.

Этого мгновения ей хватило.

Ее следующий удар был не быстрым, а неотвратимым. Она не рубила, она проткнула. Ее клинок из сконцентрированной тьмы, не встретив сопротивления, прошел сквозь голубое сияние, как горячий нож через масло.

Острая, леденящая боль пронзила демона. Он взглянул на свою грудь, где темная энергия уже начинала разъедать плоть, поглощая его собственную ману. Его глаза расширились от непонимания и ужаса.

— Нет... это невозможно... — его голос был всего лишь хрипом.

— Цифры ничего не решают, — холодно бросила Офелия, глядя, как свет в его глазах гаснет.

— Решает только воля.

Она выдернула клинок. Тело демона рухнуло на землю, а его оружие, потухнув, с тихим лязгом откатилось в сторону. Темно-фиолетовая аура вокруг Офелии медленно угасла, втянувшись обратно в нее, оставив после себя лишь запах увядших цветов и тишину, которую нарушал только ее собственный тяжелый вздох.

Победа была за ней, но на душе было горько и пусто. Каждый такой бой отнимал частичку ее самой.